0b4267a2     

Костылев Георгий - Крепкие Орешки



Георгий Костылев
Крепкие орешки
Кто
здесь не бывал, кто не
рисковал,
Кто сам
себя не испытал,
Наверное,
нас уже никогда не
поймет!
Поймут,
может быть, отец и брат,
Друган,
который прошел Афган,
Так
выпьем за тех, кто уже
никогда не придет!
Солдатская песня
Вот так все и началось для 303-го Сибирского батальона. Сели пить чай
-- а получили мясорубку.
Собственно, началось все значительно раньше. 6 августа в свирепом
встречном бою погиб командир батальона, майор Сова, погиб начальник
разведки, полегли трое моих зенитчиков, четверо бойцов разведвзвода и
башенный стрелок БТР из первой роты. "Борцы за независимость" не досчитались
тридцати своих абреков, был сорван удар по комендатуре города Аргуна, уже в
красках расписанный по телевидению московскими саботажниками. Мы ошпарили
бандитов ливнем стали из своих минометов, кое-как раскачался бурятский ОМОН,
и противники, ворча стволами, разошлись, унося раненых.
Бандиты нашли и вернули всех наших мертвецов -- случай в истории
чеченской войны беспрецедентный. Причиной тому был не избыток благородства
-- дезорганизованное бандитское войско желало побыстрее свинтить, а
единственная автодорога на юг роскошно простреливалась огнем нашего
батальона. Баш на баш -- в ночь на 7 августа грузовики с бандитами ушли на
юг. А кажется, с чего бы? В бою 6 августа их было 300 против наших тридцати.
Король умер -- да здравствует король! Вечером 13 августа бандгруппа
Хаттаба скрытно окружила расположение батальона. Впрочем, насчет скрытно --
это с их точки зрения. Утром 13-го два наших БТРа проскочили до комендатуры
-- решить пару организационных вопросов. Во втором из них находился я.
Сказать, что мне было плохо, -- значит не сказать ничего. С лета 1995 года
меня крутило перед каждым боем, как белье в центрифуге. Я был уверен, что
нашей мангруппе крышка, и не поверил собственным глазам, когда БТРы без
помех вошли на территорию части.
-- Дмитриевич, ну-ка посмотри, что там на крыше цеха? -- без
предисловий начал исполняющий обязанности комбата капитан Олег Иванов, едва
я спрыгнул с брони.
Господь Бог одарил капитана Иванова тремя качествами, исключительно
необходимыми офицеру: выдержкой, тактом и здравым смыслом. К 13 августа
ситуация в управлении батальона сложилась редкая, если не сказать
анекдотическая ("все это было бы смешно, когда бы не было так грустно"):
комбат погиб, первый зам (капитан Андрей Барановский) тяжело ранен, замполит
-- по делам на Большой земле, начштаба -- вакантная, начальник разведки --
убит, начбой -- отсутствует, зампотех -- в госпитале (контужен), зампотыл --
непонятно где и вообще как офицер ничего из себя не представляет.
Закон тайги суров, но гибок: без сходок, собраний и обсуждений
командование батальоном по всеобщему молчаливому согласию было возложено на
Иванова, имевшего, пожалуй, самый невоенный статус в части: заместитель
командира по правовым вопросам, т. е. военюрист. Не только военный, но и
просто полевой опыт Олега равнялся круглому нулю: всю дорогу он прослужил в
комендатуре замполитом. Но в противовес этому сокрушительному недостатку он
обладал редчайшим для командира достоинством: умением не мешать подчиненным.
В бинокль БМ8х30 отчетливо просматривались установленный на крыше цеха
автоматический гранатомет АГС-17 с пристегнутой "улиткой"* и мешкообразная
фигура рядом с ним.
-- Команди-и-ир! -- раздался вопль моего наводчика ЗУ-23, отнюдь не
образцового солдата, но парня бедового и решительного. -- Я их вижу,



Содержание раздела