0b4267a2     

Котенко Олег - Тернистые Дороги Времени



Олег Котенко
ТЕРНИСТЫЕ ДОРОГИ ВРЕМЕНИ
Глава 1.
Грушницкий снял тяжелые очки, порядком натрудившие переносицу за целый
день. Неужели мало отчисляют на исследования, что многочисленные, тем
более в наше время, академики не могут изобрести чего-нибудь получше:
очки больше полугода не носятся, а надежные - дорогие. Грушницкому
рекомендовали контактные линзы, он даже купил их однажды после долгих
уговоров врача, но через полчаса побежал обратно в аптеку: линзы
нестерпимо резали глаза.
Скудный электрический свет от настольной лампы желтил листы бумаги
ненавистного формата А4. Почему-то Грушницкий терпеть не мог форму
обычного печатного листа, она раздражала его, доводя до бешенства. Но что
поделаешь, приходится покоряться распространенному и общепризнанному. Тихо
потрескивал волосок лампочки, вызывая содрогания зыбкого круга света на
столе.
А за окном стояла ночь, пронизанная светом редких фонарей. Какой
тоскливый пейзаж!.. Резко зазвонил телефон, но так же резко замолчал,
словно испугался собственного дребезжащего голоса в тихом кабинете,
уставленном хромированными приборами. Запоздалый автомобиль прожужжал на
дороге под окнами Института: вырвался из вязкой тьмы, на миг скользнул в
отбрасываемый фонарем свет и скрылся в тоскливой дали. Видимо, выехал на
трассу, ведущую из города. Грушницкий прислонился лбом к прохладному
оконному стеклу. Говорят, головная боль вызывается накопившимся в коже на
лбу статическим электричеством и от нее помогает такая вот процедура.
Якобы, оконное стекло заземляет это самое электричество, и головная боль
утихает.
Якобы. В который раз Грушницкий убедился в никчемности газет, где пишут
всякую белиберду, лишь бы выпустить очередной номер. А люди верят, верят
же!
- Владимир Васильевич!
- Что? - откликнулся Грушницкий, не отрываясь от стекла, на котором уже
всплыло мутное пятно от его дыхания.
- Там опять...
- Что опять?
- Ну, эти... Вихри.
Вихри. "Как много в этом слове..." Для профессора Грушницкого оно
означало лишь непредвиденные и очень досадные неприятности. Иногда он
думал, что это словно вполне могло войти в слэнг младших научных
сотрудников, которым от вихрей проблем было еще больше.
Длинный коридор закончился нескоро, и потому времени для раздумий
хватило с головой. Грушницкий уже жалел о своей затее, рожденной в пылу
творческого вдохновения. Странное сочетание: "ученый - творческое
вдохновение". По мнению Грушницкого, так могли рассуждать только
"штатские":
некогда прослужив в армии многим больше двух положенных лет срочной
службы и дойдя до гордого офицерского звания "капитан", Владимир
Васильевич стал употреблять это определение в адрес каждого, кто не
относился к его окружению. Хотя и не был уверен, что делает правильно. В
данном случае "штатские" - это все остальные, кто не работает в Институте.
Но вернемся к мыслям, проносящимся в голове усталого профессора.
Действительно, десять лет назал он был молод и горяч, силен духом и
крепок волей. Готов был горы свернуть, и не существовало неразрешимых
проблем. Так и возник бредовый, если судить на трезвую и, не в обиду будь
сказано, здоровую голову, но абсолютно "научновыглядящий", как любил
говорить сам Грушницкий в молодости, если судить умом ученого, опять же не
в обиду будь сказано, проект под таким же бредовым названием "Дорога
времени".
Сколько всего было сделано за десять лет... Перечислять бесполезно, да
и не припомнишь всего, что там было. Были ошибки, которые искуплялись
долгими бессонными



Содержание раздела